Девять утра. Пятьдесят метров от станции метро Савеловская.
Спускаюсь в подземный переход и слышу красивые звуки аккордеона. Подхожу ближе. Вижу пожилого мужчину в больших черных очках. На вид ему лет шестьдесят пять. Неуклюже сидит. В перерывах между игрой на инструменте покуривает и гладит собаку. А она красиво завывает под музыку. Я положила в коробку с мелочью десять рублей и пошла дальше с мыслью, что вижу его в первый и последний раз, как и всех остальных людей в метро. Но уже на следующее утро, проходя тем же путем, я вновь увидела этого мужчину с собакой.
Решила понаблюдать за ним пару дней.
Заметила, что каждое утро его приводит женщина среднего возраста, аккуратно сажает на стул, оставляет немного еды с водой в его рюкзаке и уходит. Кто это? Его дочь, жена или просто знакомая, подумала я. Пригляделась и заметила трость, которая необходима слепому старику. Сразу стало ясно, что у его ног сидит его поводырь. Меня порадовало, что я не единственная, кто кладет свои рубли ему на хлеб.
Значит, не родственница, подумала я про женщину, которая оставляет его в переходе. Иначе стал бы он пытаться заработать, если бы о нем заботились? А может, он не желает жить за чужой счет, размышляла я по дороге в институт, но так и не пришла к определенному выводу.
Знакомого слепого я встречала каждый будний день, кроме выходных. Он играл часов до пяти вечера – это было его работой. Но как он добирается до дома, я не видела. Думаю, что живет где-то в соседних домах.
Целую неделю мне не давали покоя мысли об уличном слепом музыканте. Известно, что попрошайки в метро – бизнес, за которым стоят опасные люди. Неужели мужчина с собачкой - из этого же клана? И наконец, я решилась подойти к нему.
- Здравствуйте, разрешите задать вам вопрос?
- Ну, давай, - хриплым голосом отвечает мужчина.
- Простите, а как я могу к вам обращаться?
- А тебе зачем? А хотя, что мне от этого, Григорий я, можно просто Гришка, а это Граф, - показывает на пса.
- Не каждый человек осмелится так зарабатывать, а как Вы решились?
- Да как решил, я здесь бываю только когда кушать нечего, так-то у меня пенсия, и жена есть. Пенсии на все не хватает, вот и прошу помощи у народа.
- Вы здесь каждый будний день, как я заметила.
- Да, - опускает голову и гладит собаку.
- То есть вы не работаете здесь, а просите помощи? – пытаюсь узнать о его принадлежности к бизнесу «бедняков».
- Как те, что в метро, что ли? – машет рукой влево. - Я сам по себе, зачем мне с кем-то делиться, когда я сам хочу есть?
- Но ведь это опасно, вы наверняка сами знаете?
- Мне 69 лет, я многое повидал в этой жизни, умирать не боюсь, но пока могу, буду кормить и себя, и жену, - закуривая сигарету, говорит старик.
Я опустилась на корточки. Не понимаю, как у меня хватило смелости с ним заговорить. Думаю, что спросить: как вы ослепли? кто та женщина? Глупо после пятиминутного знакомства.
- Ну, а в целом как? Денег здесь много зарабатываете? – после небольшой паузы, спрашиваю я.
- Да не особо. Я же просто сижу, не прошу никого, не пристаю к людям, иногда только молитву прочитаю про себя - и дальше играю. Но на хлеб в конце дня хватает.
- А сколько получается за день, если не секрет?
- Рублей двести или триста, больше редко.
- А как же родственники? Внуки? Дети?
- Все разъехались кто куда, а про нас стариков все забывают, кому мы нужны, пользы от нас же нет, вот мы тут и выживаем, как можем, - старик опустил голову.
- А где вы раньше работали?
- На заводе работал. Сначала детали вытачивал, потом людей учил это делать, руководил, почти начальником стал, - старик замолкает, - но как-то не получилось, теперь вот так, видишь? – продолжает после долгой паузы.
Мужчина говорит довольно медленно, делая паузы, так что наша беседа длилась недолго. Одной рукой он держится за трость, второй придерживает инструмент. Собака спокойно лежит у его ног. Я решаю дать ему немного на хлеб, на что старик улыбается и вновь начинает играть...
Валентина Секерина,
студентка 2 курса факультета журналистики ИГУМО.
04.06.2014
Просмотров: 1168