все новости института дизайна

Символы и загадки Северного Возрождения

Наши новости

подписаться

Наши соцсети

Символы и загадки Северного Возрождения

На прошлой неделе завершил годовой курс заседаний Университет культуры ИГУМО. Тема последней встречи – символизм и искусство Северного Возрождения. Погружение в тайны «картин-ребусов» стало возможным благодаря «опытному проводнику» – искусствоведу Н.Г. Востриковой, старшему преподавателю факультета дизайна ИГУМО. Истинный знаток искусства, блестящий рассказчик, она в очередной раз буквально «заколдовала» аудиторию, в которой, кстати, впервые присутствовали родители студентов факультета дизайна, не удержавшиеся от соблазна приобщиться к прекрасному. Умудрились выкроить время, чтобы в очередной раз встретиться с преподавателем, чьи лекции – всегда открытие, вдохновение, и студенты вечерней и заочной форм обучения.

В отличие от Италии, для которой Возрождение стало обращением к античному наследию, такие страны, как Нидерланды, Франция, Германия, вписали в свои полотна символику Средних веков с их готической мощью, конструктивистской изощренностью и невиданной фантазийностью, воплощенной в огромном количестве деталей. По сути, Северное Возрождение стало новым витком Средневековья, в палитру которого щедро был внесен магический реализм с отголосками дохристианских времен, язычества. Натурализм и экспрессивность сделали полотна мастеров как бы «двухслойными»: вроде, на них все узнаваемо, но вопросов от этого не меньше. Что, где, зачем? Эти загадки, созданные кистью Мане, Дюрера, Ван Эйка, Босха, не устают будоражить умы до сих пор (хотя вполне возможно, что современники великих художников «прочитывали» их с легкостью).

Не имея возможности углубиться в творчество всех представителей блестящей плеяды художников Северного Возрождения, Н.Г. Вострикова сделала упор на двух, пожалуй, самых «спорных» – Босхе и Ван Эйка, и хотя Иероним Босх заявил о себе позже Ван Эйка, начала именно с него.

Босх интересен с позиции большей архаичности, обусловленной местом его рождения. Будучи достаточно далеким от основных европейских течений, он испытал на себе огромное влияние Средних веков, и хотя его картины интерпретированы в духе его времени, средневековый мистицизм чувствуется буквально в каждом штрихе. Смысл завуалирован, замысел не разгадан, трактовки самые неожиданные.

Символы и загадки Северного Возрождения

Вглядимся, к примеру, в знаменитого «Фокусника». На первый взгляд, перед нами бытовая сценка – игра в пресловутые «наперстки». Однако многочисленные детали придают ей совсем иной смысл. Человек, который пытается перехитрить удачу, по одеянию удивительно напоминает Папу Римского. Намек усиливают атрибуты Ватикана. Согнувшаяся фигура полна алчности. Дыхание изо рта трансформируется в лягушку, «подруга» которой уже примостилась на столе. Среди праздных зрителей угадывается монах-доминиканец. Воровской жест, с которым он тянется к кошельку увлеченного игрой «Папы», – характеристика всего ордена, живущего двойной жизнью. Борцам с ересью, беспощадным инквизиторам не чужды обычные человеческие грехи. Равнодушными глазами глядит на происходящее сова, умостившаяся в кошеле на поясе фокусника. Это сейчас она для нас – символ мудрости, а в давние времена ночная птица ассоциировалась с ложной мудростью, духовной слепотой. «Жизнь – это фокусник, играющий с людьми», – гласила народная пословица. В этом контексте картина Босха – памфлет на магию и всех, кто ее практикует или поддается ее очарованию.

Еще одна картина с условным названием «Камень глупости». На фоне удивительно достоверных пейзажей с точными натуралистическими подробностями проводится жуткая операция по извлечению из головы человека камня глупости. Лекарь – явный шарлатан, на что указывает пустой сосуд – символ греха. Наблюдающая за происходящим пара по меньшей мере странна. Мелкие детали (тапочки под стулом оперируемого, символизирующие его семейный статус) указывают на то, что дама – супруга глупца. Сидящий рядом мужчина в монашеском облачении вызывает ощущение не святости, а обмана. Возможно, их давно связывает далеко не безвинная «дружба», результатом которой и стала операция против глупости супруга-рогоносца.

«Сад райских наслаждений», несмотря на буйство красок, мрачен еще более. Религиозные сюжеты алтаря полны изощренного подтекста: люди – это инструмент пожирательства. Даже поразительно, что столь «небожественное» произведение, способное вызвать при пристальном рассмотрении дрожь, создавалось как церковный атрибут. Название условно. Итак, перед нами – живописный алтарь, который открывается взору людей только по праздникам. Левая и правая его створки представляют нечто фантастическое, но при этом довольно символичное. Некоторые исследователи видят в них дань модной тогда алхимии, которая в поисках альбедо пришла к побочному результату рубедо (открытие философского камня). Но центральная часть триптиха, изобилующая сценами одна другой душераздирающей, буквально захватывает внимание буйством обнаженных тел. Четко прослеживаются три плана. Невиданные и далеко не безобидные на вид животные – дань представлению об Индии, населенной экзотикой. Сценки, в которых нет ничего «страшного», просто идет беседа (хотя прозрачные полусферы, скорее, тревожны, чем праздничны), не компенсируют фрагментов с плотоядными растениями и морскими моллюсками, из которых видны фрагменты тел. Мрачный, фантастичный Босх… Такой путь выбрал он, как член древнего святого ордена, определив для себя миссию – предостерегать людей от смертных грехов.

Придворный художник Филиппа III Ян Ван Эйк, представитель нидерландской школы, известен массовой живописью, портретами. Можно сказать, что художник воплощал в своих полотнах историю в символах привычной для того времени жизни.

Одна из известнейших его картин представляет чету Арнольдини. Парадный портрет напоминает свадебную фотографию. Богатое платье юной невесты, солидность жениха – и все же мысль о том, что брак неравный, приходит в голову первой. Пышные складки на животе заставляют подумать, что девушка «в интересном положении». Однако если вспомнить моду тех времен, то можно прийти к выводу, что платье просто объемно, и этот объем усилен тем, что невеста приподняла его от пола. Но многочисленные детали (домашние тапочки, собачка как признак супружеской верности) привносят чувство пусть видимого, но благополучия.

Еще один «дуэт» – Мадонна и канцлер Ролен. Задний план картины словно разделен вертикальной осью. Пейзажи, прорисованные за фигурами, как будто списаны с разных мест. Но мостик между ними, на который вроде бы указывает рука Мадонны, говорит, что связь между собеседниками существует. При этом они все равно словно в параллельных мирах. Резной карниз над головой канцлера – как каменная корона. Мадонна смотрит куда-то вдаль, смотрит и не видит…

Последним шедевром, представленным публике, был рисунок из готической вязи, похожий на руну. Воплощены в нем были амбиции автора: «Ян Ван Эйк был здесь», – гласила надпись. Такое вот факсимиле…

Сложная, неоднозначная даже для искусствоведов тема обсуждалась при активном участии зала. Лектор нередко обращалась к нему с вопросами и всегда получала быстрый и достаточно четкий ответ. Подобный настрой на одну волну возможен лишь при искреннем интересе к предмету обсуждения, разжечь который по силам только талантливым людям.

В Институте гуманитарного образования и информационных технологий таких много! До новых встреч в Университете культуры ИГУМО – в новом учебном году.


Возврат к списку

ВСЕ НОВОСТИ

ДЕНЬ ОТКРЫТЫХ ДВЕРЕЙ
20 АПРЕЛЯ В 14:00

Приходи познакомиться с институтом в формате оффлайн

Регистрация

II московский молодежный фестиваль
анимации и иллюстрации

Open Call
до 03 апреля 2023

Подробнее

Первый Московский Фестиваль рекламы
для школьников «NewSparks»

Прием конкурсных работ до 07 мая 2024 года

Подробнее